Source:
При дворе последного царя, by Alexander Alexandrovich Mossolov, 1935
At the Court of the Last Tsar, page 30, by Alexander Alexandrovich Mossolov, translated by E. W. Dickes, 1935
The account:
Николай II не только любил жену: он был в нее положительно влюблен, даже с легким оттенком ревности к вещам, к занятиям и людям, отвлекающим ее внимание от него.
Во всяком браке, даже самом совершенном, один любит, другой позволяет себя любить. В царской чете государь был любящим всею силою души. Царица отвечала горячею нежностью, счастливая быть любимою человеком, которого она глубоко ценила.
Впрочем, именно Ее Величество скорее проявляла ревность ко всему, что могло отделять ее от мужа. Добросовестная, какою только может быть немка, она понимала, что государю нужно работать, и не только не мешала ему, а, напротив, скорее подталкивала мужа. Но все, что за работу не считала, например прием, разговор с посторонними людьми и т. п., недолюбливала как отнимающее у государя время, которое они могли проводить вдвоем. Она понимала одиночество утренних прогулок царя, во время которых тот обдумывал свой решения, лишь бы они не превышали времени, на них ассигнованного. Она не признавала отклонений, увлеченный какою-либо творческою мыслью, заставляющею думать вне законного времени.
Особенно соблюдались часы вечернего чтения. Трудно себе представить что-либо, что могло бы заставить государыню согласиться отказаться хотя бы на один вечер от этих чтений с глазу на глаз у камина.
Царь читал мастерски и на многих языках: по-русски, по-английски (на нем разговаривали и переписывались Их Величества), по-французски, по-датски и даже по-немецки (последний язык был государю менее известен). Заведующий собственную Его Величества библиотекою Щеглов представлял царю каждый месяц по крайней мере двадцать интересных книг, вышедших за этот период. В Царском Селе книги эти были разложены в комнате близ покоев императрицы. Меня как-то заинтересовал стол, где лежали уже выбранные Николаем II книги для чтения, но камердинер меня к ним не подступил.
— Его Величество склыдывает их в известном порядке и не любит, ежели не находит их точно в том виде, как он их сам разложил. ...
Среди этих книг государь избирал себе ту, которую читал супруге: обыкновенно историческое сочинение или русский бытовой роман.
Однажды царь сказал мне:
— Прямо боишься в Царском Селе войти в комнату, где эти книги разложены. Не знаешь, какую выбрать, чтобы взять с собою в кабинет. Смотришь — и час времени потерян. Только в Ливадии успеваю почитать, но и то половину взятых с собою книг приходится сдать неразрезанными.
И добавил с сожалением:
— Некоторые мемуары больше года, как не отдаю Щеглову: так уже хочется с ними познакомиться, да, видно, не придется.
Чтение вдвоем было главным удовольствием царской четы, искавшей духовной близости и семейного уюта.
English translation (by Dickes):
Nicholas II was much more than a loving and devoted husband. He was literally the lover of his life's partner. He was a lover, and could not hide a slight feeling of jealousy of the persons who made up his wife's entourage, of her occupations and the things that belonged to her.
In every union there is one side that loves and another that lets itself be loved. Of the Imperial couple, it was the Emperor who loved with his whole heart; the Empress responded with an affection that showed her happiness in being loved by one whom she cherished and esteemed.
But she herself showed jealousy of everything that deprived her of the company of her husband. She had all the characteristic German conscientiousness, and she understood how manifold were the Tsar's duties. Not only did she never prevent him from working, but she actively encouraged him in his devotion to his duties as head of the State. She readily recognized that Nicholas II needed the long solitary walks that he took in order to be able to ponder over his decisions. But she set rather narrow limits to what she regarded as 'work'.
Any talks with people unconnected with 'the Services', any receptions not absolutely necessary for reasons of State, were, in her eyes, simply and purely a waste of time. She did all she could to reduce to a minimum the occasions when the Tsar undertook such 'duties'. She made no allowance for any exceptional circumstances or any enthusiasm, no matter for what: everything had to be planned out in conformity with the established routine.
Then there were the sacrosanct hours of reading aloud in the evening. I find it difficult to imagine any affair of State of sufficient importance to induce the Empress to forgo a single one of these fireside evenings, tête-à-tête.
The Tsar was a master of the difficult art of reading aloud. He could read in Russian, English (the language in which their Majesties were accustomed to talk and write), French, Danish, and even German (the language with which he was least familiar). The head of his private library, Mr. Stcheglov, was expected to provide the Tsar with about twenty of the best books of the month. At Tsarskoe Selo these works were placed in a room opening out of His Majesty's private apartments. One day when I came into this room the Tsar's valet saw me approach the table on which the collection was laid out. He asked me not to touch the books. 'His Majesty,' he said, 'himself arranges these books in a particular order, and he has forbidden me once for all to disarrange them.'
It was from this collection that the Tsar chose the book of the evening for reading to the Empress. Usually his choice would fall on a Russian novel giving a general picture of one of the social classes in his Empire.
'I can assure you,' he said to me one day, 'that I am afraid to go into that room. I have so little time, and there are so many interesting books! Often half of the books have to go back to Stcheglov without even having had the pages cut.'
He added, almost apologetically:
'Sometimes an historical book or a book of memoirs has waited here for a whole year, I so much wanted to read it. But it has had to go in the end.'
These readings aloud were at all times the favourite leisure occupation of the Imperial couple, who looked forward to the quiet homely intimacy of their evenings.
Above: Nicholas and Alexandra.
No comments:
Post a Comment